изготовлю такую поэзию
которой никто не переведёт
никогда ни на какое наречие
и могу отправляться на сено
и засну и буду во сне рычать
вот если бы так породниться
вот так. и не с прапраотцами
что немы для всех а как будто
взывать о заветном восьмом
круге Ада, а также о Списке
помазанников народных!
что за озеро, ложь
а не остров Любви –
чтоб мне крепче спалось
ты мягко стели
валун – под голову –
донную тину, облако
белый отблик для моего изумлённого ока
из-под рваного кучевого полога
будто книгу библиофильский нож
весло монолитную воду тронет
озеро о глубинах своих не проронит
ни правду ни ложь
Iš naminio audimo dainos = Из песни домотканой [kino filmas]. – Arvydo Baryso kino kompanija, 2008. – Vlado Braziūno eilėraščai skaitomi autoriaus, jų vertimai į anglų, latvių, italų, prancūzų, rusų, vokiečių kalbas rodomi titrais.
пастушьи старинные (безбуквенные) эти ля-ля, эти трели пароли почти как в Тироле, сердце сломя я летел им навстречу, я деду на помощь летел, коня завернуть из ночного или овец переставить, задать гусенятам мочёный горох или высвистать их из речки, выбрать щепу из ямы, из-под венца первых брёвен будущей новой избы (прекрасней, чем сам Сарбевий), дрожать на ветру, оседлав стропилину или решетину (ведь она точно рёбрышко, можно её обгрызть и пальцы вылизать, а однажды и мне раскрылось, когда я скакал, качался, держался на досточке, на двух верхушках забора, забавный пузырь вспухает под сердцем, когда я закашлялся, смехом зашёлся, как будто пойманный ветер там бился в силке), пасти мимолётные облака, рыдать ни о ком, зазывать, баюкать и разноголосить (асемантично), чёрной бабкиной юбкой махать на жердине, пугать неосознанный страх, только предощущение – сменится смыслом и сгинет, и канет всё в текст, всё-превсё, что вокруг, – Венажиндис, единовыкормыш-
однолюбимец – из горести, из лихомани
Iš naminio audimo dainos = Из песни домотканой [kino filmas]. – Arvydo Baryso kino kompanija, 2008. – Vlado Braziūno eilėraščai skaitomi autoriaus, jų vertimai į anglų, latvių, italų, prancūzų, rusų, vokiečių kalbas rodomi titrais.
это с тебя
списана вся стезя
твоей правотой права
бурлит водяная трава
и лилия в ней
от лепестков до корней
ад всё верней
новизна всё древней
дремлет рассветный янтарь
киноварь или январь
выцвели, как слова
нету их, ты права
Фабиёнишкес, 2002.VII.8–9; перевод 2009.X.18
Линия времени: Новая литовская поэзия / Составил и перевёл Георгий Ефремов. – [Москва:] Личная издательская инициатива liTTera, 2014. – P. 11.
капель в аллеях, плеск знамён
всегда, всегда бы так
залётным ливнем опалён
зелёный паводок
огонь мечтаний ледяной
растает дóчиста
что будет в точности весной
гадать не хочется
чья песня: брата ли? птенца?
стрелы вернее
влетит – и расцветут сердца
в озябшем небе
...Вильнюс–Радвилишкис, 1982.XI.20; перевод 2009.X.18
липнет снежная сажа и тает во рву, невозвратна
донимает дремота кладбищенского оркестранта
у набухшей тропы пламенеет разбуженный зяблик
пели, смолкли и стынут в сердцах, в расколовшихся каплях
расклевали всю память и сами окаменели
эти птицы во сне – они пели во мне, обо мне ли?
сна не помню но я в него впутан и он мною спутан
кто чья жертва? кто в ком притаился? над чудом? под спудом?
это мы, это снежная сажа, дремота сырая
одинокая сила бессилья, паденье без края?
Фабиёнишкес, 1992; перевод 2009.X.18
Линия времени: Новая литовская поэзия / Составил и перевёл Георгий Ефремов. – [Москва:] Личная издательская инициатива liTTera, 2014. – P. 10. – [forma apdarkyta dėl lūžtančių eilučių].
здесь часы бесполезные дремлют
натолкнешься вслепую на время
безошибочное и слепое
в заблужденьях своих роковое
до порога упрямо достанет
ты склонись головою на камень
Неман тихо течет у подножья
этот плеск не отравлен ли ложью
солнцем кованый пояс латунный
не забыт ли под Грюнвальдом шумным
и услышим ли как возле дома
зарастают плевелами склоны
в расколдованной памяти смутной
занимается тихое утро
звонкий зов слышен в пуще озерной:
– долги долги литовские горны
Vilnius, 1984.IX.3-5
Литовская советская поэзия: Подстрочники. - Вильнюс, 1988. - С. 78-79.
Норбяртасу Велюсу
три петушка запевают
в лицо человеку рассвета
кольцо расцветает в Дзукии
и утекает по Неману
в Aукштайтии среди полей
стол накрыт – льном и хлебом
клетчатый луговой платок
повязан вкруг урожая
мостовые тинных озёр
верны человеку заката
приплывает кольцо а над ним
звезда горит куршская
Перевод 2008
Iš naminio audimo dainos = Из песни домотканой [kino filmas]. – Arvydo Baryso kino kompanija, 2008. – Vlado Braziūno eilėraščai skaitomi autoriaus, jų vertimai į anglų, latvių, italų, prancūzų, rusų, vokiečių kalbas rodomi titrais.
уже мы осень зазываем
возвысив сноп над головой
вернётся осень из колосьев
с полей увенчанных цветами
домой придёт, к столу присядет
где мы, добры от утомленья
познаем неподъёмность рук
и нам пошлёт ветвистый вечер
(в его тени я слышал сам
нас кличут не по именам)
травою будет стол застелен
и все одни, и все едины
минуты, годы и годины
и мы увидим в доброте
как нож ломти соединяет
Вильнюс, 1985.VIII.6; перевод 2008
Iš naminio audimo dainos = Из песни домотканой [kino filmas]. – Arvydo Baryso kino kompanija, 2008. – Vlado Braziūno eilėraščai skaitomi autoriaus, jų vertimai į anglų, latvių, italų, prancūzų, rusų, vokiečių kalbas rodomi titrais.
пересмешники и малые дупляные птахи в моих
скворечнях – мои самые непобедимые
заступники а игрище у меня
наипервейшее – равновесомые
души-свечи с восковыми клюва-
ми-фитильками, краплёные ма-
хонькие павлины в жемчужных
венцах и кольцах златых на нож-
ках – возьмут и сорвут не по
правде, умыкнут не взаправду
а просто всё это сговорено-спето
и сказано в песне, пригрезилось
всё – ничего – было не было
Фабиёнишкес, 1998.VIII.8–2000.VII.30; перевод 2008
Iš naminio audimo dainos = Из песни домотканой [kino filmas]. – Arvydo Baryso kino kompanija, 2008. – Vlado Braziūno eilėraščai skaitomi autoriaus, jų vertimai į anglų, latvių, italų, prancūzų, rusų, vokiečių kalbas rodomi titrais.